Жирно-кислотный состав сыворотки крови и мембран эритроцитов у мужчин со стеатозом и стеатогепатитом с нормальной активностью трансаминаз

Неалкогольная жировая болезнь печени (НАЖБП) является наиболее распространенным хроническим заболеванием печени во всем мире, от которого страдает 25–33% населения земного шара [1]. НАЖБП охватывает широкий гистологический спектр: от простого стеатоза, который часто имеет доброкачественное течение, до неалкогольного стеатогепатита (НАСГ), характеризующегося повышенным риском прогрессирования, до цирроза печени и гепатоцеллюлярной карциномы [2]. НАСГ ассоциирован с высокой частотой сердечно-сосудистой смертности независимо от традиционных факторов риска [3], опасностью развития сахарного диабета 2-го типа (СД2) [4], с более высокой распространенностью и частотой формирования хронической болезни почек [5].

«Золотым стандартом» диагностики стеатогепатита, несмотря на множество недостатков, включая инвазивность, ошибки отбора проб, высокую стоимость, риск развития осложнений, различия в интерпретации гистологической картины, в настоящее время остается гистологическая оценка при проведении биопсии печени и обнаружение не только накопления липидов, но и баллонной дистрофии гепатоцитов и признаков лобулярного воспаления [6][7].

Существующие методы визуализации, включая ультразвуковое исследование печени, компьютерную томографию, магнитно-резонансную томографию, определение CAP-функции (Controlled Attenuation Parameter, параметр контролируемого затухания в ткани печени) при выполнении эластометрии печени, не позволяют четко дифференцировать стеатоз от стеатогепатита [2].

Широко используемая в рутинной практике активность аминотрансфераз как показатель воспаления имеет существенные ограничения: у 13–27% пациентов с НАСГ значения аланиновой аминотрансферазы (АЛТ) находятся в пределах референсных значений [8].

Для диагностики стеатогепатита также предложен ряд сывороточных тестов, основанных на измерении нескольких биохимических показателей: ActiTest в составе FibroTest, NashTest, AshTest в составе FibroMax [9]. Несмотря на то что эти тесты имеют ограничения по диагностической точности, в ряде исследований показана возможность использования, в частности, ActiTest для неинвазивного определения степени воспалительной активности при НАЖБП [10][11].

В качестве биомаркеров жировой болезни печени (ЖБП) различного генеза нами предложено использовать жирные кислоты (ЖК) мембран эритроцитов и сыворотки крови. Так, модель, включавшая уровни элаидиновой (C18:1;t9), маргариновой (C17:0), стеариновой (С18:0), α-линоленовой (С18:3n-3), пальмитолеиновой (С16:1;9) и эйкозапентаеновой (С20:5n-3) кислот в мембранах эритроцитов, показала высокую диагностическую точность с площадью под ROC-кривой (AUC) 0,914 (95% доверительный интервал (95% ДИ) 0,602–0,976), для разделения пациентов с алкогольной и неалкогольной этиологией ЖБП [12]. Смешанный генез ЖБП (метаболический и алкогольный) по сравнению только с метаболическим или алкогольным был ассоциирован с большей степенью ненасыщенности ЖК мембран эритроцитов [12].

В представленной работе мы поставили цель: изучить особенности профиля ЖК сыворотки крови и мембран эритроцитов у пациентов с двумя формами ЖБП смешанного генеза (метаболическая и алкогольная): стеатозом и стеатогепатитом с нормальной активностью трансаминаз

МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ

Дизайн исследования

Проведено одномоментное исследование со сплошным набором пациентов на базе гастроэнтерологического отделения ЧУЗ «Клиническая больница «РЖД-Медицина» г. Новосибирск» в период с 1 января по 31 декабря 2023 года. Учитывая вариабельность состава ЖК у женщин в зависимости от фазы гормонального цикла, в исследование включались только мужчины.

Критериями включения в исследование служили: возраст от 18 лет и старше; мужской пол; признаки ЖБП по данным ультразвукового исследования органов брюшной полости (диффузная гиперэхогенность паренхимы печени и неоднородность ее структуры, нечеткость и/или подчеркнутость сосудистого рисунка, дистальное затухание эхосигнала); индекс стеатоза печени FLI (Fatty liver index) > 60; степень фиброза печени F ≤ 1 по данным алгоритма FibroTest (BioPredictive, Франция); активность аланиновой и аспарагиновой аминотрансфераз (АЛТ и АСТ) < 40 Ед/л; наличие метаболического синдрома согласно Рекомендациям экспертов ВНОК¹, употребление алкоголя в дозах, опасных для здоровья (значение The Alcohol Use Disorders Identification Test (AUDIT) ≥ 8); воздержание от приема алкоголя в течение ≥ 7 дней до включения в исследование; подписанное информированное согласие на участие в исследовании.

Критерии исключения: наличие дополнительной этиологии заболевания печени (вирусы гепатитов, лекарства, аутоиммунный гепатит, первичный билиарный холангит, первичный склерозирующий холангит, болезнь Вильсона, гемохроматоз); парентеральное питание; сахарный диабет 1-го типа; доказанные генетические причины стеатоза печени; желчнокаменная болезнь или билиарный сладж; прием биологически активных добавок, содержащих омега-3 полиненасыщенные жирные кислоты (ПНЖК), статинов; общий холестерин сыворотки ≥ 8 ммоль/л, холестерин липопротеинов низкой плотности ≥ 5 ммоль/л; наличие тяжелой сопутствующей соматической патологии, злокачественных опухолей.

Исходно оценено 56 мужчин с ЖБП смешанного генеза (метаболическая и алкогольная). Критерии исключения имели 23 пациента. В исследование включены 33 мужчины (50,7 ± 9,6 года). Потоковая диаграмма включения пациентов представлена на рисунке 1.

Степень некровоспалительной активности в печени определена с помощью расчетного алгоритма ActiTest в составе FibroTest (BioPredictive, Франция). По результатам этого теста пациенты были разделены на группы стеатоза – с минимальной (А0–1) активностью по ActiTest (n = 17) и стеатогепатита – с умеренной/выраженной (А2–3) некровоспалительной активностью (n = 16).

В группах оценивались: возраст, окружность талии, индекс массы тела (ИМТ), наличие избыточной массы тела / ожирения, СД2/предиабета (нарушенная гликемия натощак, нарушенная толерантность к глюкозе), артериальной гипертензии, прием сахароснижающих и антигипертензивных препаратов, паттерн потребления алкоголя (частота, разовая и недельная дозы, характер напитков, стаж), биохимические параметры: общий белок, альбумин, АЛТ, АСТ, гамма-глутамилтрансфераза (ГГТ), щелочная фосфатаза, общий и прямой билирубин, липидный профиль (общий холестерин, холестерин липопротеинов высокой и низкой плотности, триглицериды), креатинин, мочевая кислота, концентрация гемоглобина, количество эритроцитов, лейкоцитов, тромбоцитов.

Исследование состава жирных кислот

Состав ЖК сыворотки крови и мембран эритроцитов изучен с помощью газовой хроматографии/масс-спектрометрии с использованием системы на основе трех квадруполей Agilent 7000B (Agilent Technologies, Inc., США). Концентрации ЖК выражали в относительных процентах. Предел обнаружения ЖК составил ~ 1 мкг на образец.

В мембранах эритроцитов и сыворотке крови произведено определение 18 жирных кислот, относящихся к разным классам: насыщенные жирные кислоты (НЖК) (С12:0, С14:0, С15:0, С16:0, С17:0, С20:0), мононенасыщенные (С16:1;7, С16:1;9, С18:1;c9, C18:1;t9), полиненасыщенные, в том числе омега-3 ПНЖК (С18:3n-3, C20:5n-3, C22:5n-3, C22:6n-3) и омега-6 ПНЖК (C20:2n-6, C20:3n-6, C20:4n-6, C22:4n-6), их суммарных содержаний, а также их соотношений: НЖК/ненасыщенные ЖК, НЖК/ПНЖК, омега-6/омега-3 ПНЖК.

Статистический анализ

При выполнении статистической обработки данных определялся характер распределения количественных признаков методом Колмогорова – Смирнова. В случае нормального распределения вычислялось среднее значение (М) и стандартное отклонение (standard deviation, SD) (M ± SD). При сравнении двух нормально распределенных выборок использовался t-тест Стьюдента. В случае распределения, отличного от нормального, вычислялись медиана (Me) и интерквартильный размах (25-й; 75-й процентили), при сравнении групп использовались непараметрические критерии (U-критерий Манна – Уитни, Краскела – Уоллиса). Оценка статистической значимости различий относительных показателей проведена с помощью критерия хи-квадрат Пирсона.

Проведен корреляционный анализ и рассчитаны коэффициенты корреляции Пирсона и Спирмена для оценки связи между концентрацией ЖК и ИМТ, ожирением, паттерном употребления алкоголя, уровнем АЛТ, АСТ, билирубина. Для оценки силы связи применена шкала Чеддока: при значениях коэффициентов 0–0,3 связь оценена как очень слабая; 0,3–0,5 – слабая; 0,5–0,7 – средняя; 0,7–0,9 – высокая; 0,9–1 – очень высокая.

Для определения потенциальных биомаркеров стеатогепатита проведена процедура нормализации концентрации ЖК по медиане с последующим применением методов непарной статистики с использованием volcano plot и дискриминантного анализа на основе ортогональных наименьших квадратов (Orthogonal Partial Least Squares Discriminant Analysis, OPLS-DA).

Оценка диагностической точности произведена с помощью ROC-анализа. Рассчитана чувствительность, специфичность и AUC. Качество модели оценивалось как отличное при значениях AUC – 0,9–1,0; очень хорошее – 0,8–0,9; хорошее – 0,7–0,8; среднее – 0,6–0,7; неудовлетворительное – менее 0,5.

Во всех процедурах статистического анализа критический уровень значимости нулевой гипотезы (p) принимался равным 0,05. Для статистической обработки использовалось программное обеспечение MATLAB R2019a (MathWorks, США).

РЕЗУЛЬТАТЫ

Общая характеристика групп

Клинико-биохимические показатели пациентов исследуемых групп представлены в таблице 1.

Пациенты со стеатозом и стеатогепатитом были сопоставимы по возрасту, все обследованные имели избыточную массу тела или абдоминальное ожирение. Вместе с тем в группе со стеатогепатитом оказалась большей доля лиц с СД2 и предиабетом (р < 0,05) и более высокими уровнями гликемии натощак (p < 0,05).

Показатели липидного профиля, пуринового обмена не различались между группами. Бóльшая часть пациентов обеих групп принимала гипотензивные препараты (сартаны, блокаторы кальциевых каналов, бета-блокаторы), гипогликемические средства (метформин), без значимых различий между группами.

Паттерн приема алкоголя: частота, характер алкогольных напитков, разовая доза и стаж не различались между группами со стеатозом и стеатогепатитом. Половина пациентов (n = 8) в группе стеатогепатита и 7 (41%) в группе стеатоза употребляли алкоголь два и более раз в неделю. Больше половины пациентов – 10 (59%) в группе стеатоза и 11 (69%) в группе стеатогепатита принимали крепкие алкогольные напитки. Недельная доза потребляемого алкоголя в группе стеатогепатита оказалась в два раза выше, чем в группе стеатоза, – 240 г vs. 120 г (p < 0,05).

Группы статистически значимо не различались по параметрам общего анализа крови, индексу стеатоза печени FLI (Fatty liver index). Показатели общего белка, альбумина, билирубина, креатинина находились в пределах референсных значений без различий между группами. Активности АЛТ и ГГТ в группе со стеатогепатитом оказались статистически значимо выше, чем у пациентов со стеатозом (p = 0,037, p < 0,0001 соответственно), причем для АЛТ эти различия выявлены внутри референсных значений, активность же ГГТ в группе стеатогепатита превышала референсные значения в 1,5 раза. Показатели АСТ и ЩФ не отличались между группами и находились в пределах референсных значений.

Жирные кислоты сыворотки крови и мембран эритроцитов

После нормализации концентрации жирных кислот по медиане использован метод volcano plot, который объединил результаты анализа кратных изменений и Т-тестов в один график и позволил выбрать ЖК и их соотношения с наиболее значимыми различиями между группами пациентов со стеатогепатитом и стеатозом. Результаты представлены в таблице 2.

Группа стеатогепатита статистически значимо отличалась от группы стеатоза более высокой сывороточной концентрацией как отдельных ЖК: стеариновой (С18:0), арахиновой (С20:0), так и соотношением НЖК/ПНЖК. Одновременно с этим в группе стеатогепатита сывороточная концентрация маргариновой ЖК (С17:0), суммарное содержание ПНЖК, сумма двух n-3 ПНЖК (С20:5n-3 + C22:6n-3), всех n-3 ПНЖК были статистически значимо ниже, чем в группе стеатоза. Сывороточная концентрация пальмитолеиновой (С16:1;9) и эйкозапентаеновой кислот (С20:5n-3) и концентрация эйкозапентаеновой кислоты (С20:5n-3) в мембранах эритроцитов оказались ниже при стеатогепатите по сравнению со стеатозом, значимость различий близка к принятому уровню.

Проведение дискриминантного анализа OPLS-DA продемонстрировало достаточно точное разделение стеатогепатита и стеатоза при использовании вышеописанных биомаркеров (рис. 2).

ROC-анализ, построенный на исход «стеатогепатит», показал хорошее качество модели для суммарного содержания ПНЖК сыворотки крови: AUC 0,785 (95% ДИ 0,634–0,918), чувствительность 62,5%, специфичность 88,9%; для стеариновой кислоты (С18:0) сыворотки: AUC 0,788 (95% ДИ 0,634–0,92), чувствительность 75%, специфичность 72,2%; для арахиновой кислоты (С20:0) сыворотки: AUC 0,753 (95% ДИ 0,567–0,895), чувствительность 75%, специфичность 77,8%. Для суммарного содержания двух омега-3 ПНЖК в сыворотке – С20:5n-3 и С22:6n-3 получена модель среднего качества: AUC 0,694 (95% ДИ 0,516–0,866), чувствительность 62,5%, специфичность 66,7% (рис. 3).

При создании диагностической панели с включением в ее состав содержания совокупности ЖК и их соотношений получена модель очень хорошего качества: площадь под кривой увеличилась до 0,827 (95% ДИ 0,499–1,0); чувствительность составила 82,2%, специфичность – 80,7% (рис. 3).

Установлена слабая корреляция активности АЛТ с суммарным количеством НЖК сыворотки (r = 0,466, p = 0,011), с соотношением НЖК/ПНЖК (r = 0,472, p = 0,01); активности АСТ – с сывороточным уровнем маргариновой ЖК (C17:0) – r = -0,334, p = 0,048; активности ГГТ – с уровнем стеариновой ЖК (С18:0) в сыворотке крови – r = 0,386, p = 0,038, с суммарным содержанием сывороточных НЖК – r = 0,450, p = 0,010, с соотношением НЖК/ПНЖК – r = 0,391, p = 0,036. Выявлены слабые обратные ассоциации между концентрацией общего и прямого билирубина и содержанием эйкозапентаеновой ЖК (С20:5n-3) в сыворотке крови – r = -0,329, p = 0,041 и r = -0,391, p = 0,037 соответственно.

Выявлены слабые прямые корреляции суммы сывороточных НЖК с ИМТ (r = 0,447, p = 0,015), наличием СД2 (r = 0,437, p = 0,018) Прямая слабая корреляция установлена между наличием СД2 и сывороточным уровнем арахиновой кислоты (С20:0). Уровень пальмитолеиновой ЖК (С16:1;9) прямо коррелировал с концентрацией общего холестерина (r = 0,417, p = 0,025), триглицеридов (r = 0,617, p = 0,0001). Соотношение НЖК/ПНЖК также оказалось прямо связанным с уровнем глюкозы крови натощак (r = 0,437, p = 0,018), с большей силой связи – с уровнем триглицеридов (r = 0,652, p = 0,0001). Напротив, с суммарным содержанием ПНЖК связи показателей метаболических нарушений были обратными: для ИМТ – r = -0,454, p = 0,013, для СД 2 – r = -0,443, p = 0,018, для уровня триглицеридов – r = -0,723, p = 0,0001.

Среди НЖК сывороточная маргариновая (С17:0) слабо обратно коррелировала с разовой дозой потребляемого алкоголя (r = -0,422, p = 0,023). Выявлена слабая ассоциация сывороточного содержания пальмитолеиновой кислоты (С16:1;9) с частотой потребления алкоголя (r = 0,371, p = 0,048). Наблюдалась слабая обратная корреляция суммарных концентраций сывороточных омега-3 ПНЖК с недельной дозой потребляемого этанола (r = -0,369, p = 0,049).

ОБСУЖДЕНИЕ

В настоящем исследовании проанализированы особенности профиля ЖК сыворотки крови и мембран эритроцитов у мужчин с ЖБП смешанного генеза (метаболическая и алкогольная) с разной степенью некровоспалительной активности. Данные литературы свидетельствуют о наличии ассоциации между содержанием ЖК в сыворотке крови и степенью фиброза печени [13], поэтому в настоящее исследование включены пациенты с F ≤ 1. Пациенты были разделены на группы, отличающиеся по некровоспалительной активности – стеатоз и стеатогепатит, с использованием ActiTest в составе FibroTest. Мы понимаем условность подобного разделения, поскольку согласно рекомендациям Европейского общества по изучению заболеваний печени лишь биопсия печени является основанием для установления стеатогепатита [7]. Однако наличие исследований, подтверждающих возможность установления некровоспалительной активности при НАЖБП с использованием ActiTest [10, 11], позволило применить данный сывороточный тест в настоящей работе.

Хорошо известно, что продолжающееся потребление алкоголя оказывает существенное влияние на результаты сывороточных и визуализирующих методов определения степени фиброза, некровоспалительной активности [9, 14], что послужило основанием для включения в наше исследование пациентов в состоянии абстиненции. Оно ассоциировано со снижением активности АЛТ, АСТ. Вместе с этим по данным литературы известно, что часть пациентов со стеатогепатитом имеет устойчивый уровень активности трансаминаз в пределах референсных значений. Так, X. Ma и соавт. [15] в метаанализе 11 исследований с участием 4084 пациентов установили, что среди больных с НАСГ доля пациентов с нормальным значением АЛТ составляет 19%. По данным H.S. Uslusoy и соавт. [8] такие пациенты составили 30,4% от всех обследованных с гистологически подтвержденным НАСГ. Изучение этой группы пациентов имеет большое значение как для понимания механизмов патогенеза заболевания, так и для оценки его клинического профиля. В литературе нам не удалось найти работ, в которых изучался бы профиль ЖК сыворотки крови и мембран эритроцитов у пациентов со стеатогепатитом и нормальным уровнем трансаминаз.

В нашем исследовании пациенты со стеатогепатитом имели более высокие уровни глюкозы натощак (вследствие большей доли лиц с СД2 и предиабетом), бóльшую активность ГГТ, АЛТ, причем последняя находилась в пределах референсных значений. Пациенты данной группы в течение более чем 10 лет систематически потребляли алкоголь (более половины – крепкие алкогольные напитки) в дозах, опасных для здоровья.

Изучение корреляций уровней ЖК с активностью трансаминаз определило как сам факт их наличия, так и силу и направленность имеющихся связей. По данным W.Yoo и соавт. [13] установлены обратные корреляции между уровнями сывороточных пентадекановой (С15:0) и маргариновой (C17:0) кислот и активностью АСТ, АЛТ и прямые между активностью АСТ и содержанием С16:1n-7c. В нашей работе статистически значимыми оказались слабые прямые корреляции между суммарным содержанием НЖК, соотношением НЖК/ПНЖК в сыворотке крови и активностью АЛТ. Полученные результаты по обратной слабой корреляции между активностью АСТ и уровнем маргариновой (C17:0) кислоты в мембранах эритроцитов согласуются с результатами W. Yoo и соавт. [13] по данной ЖК в сыворотке крови.

Поэтапное использование современных методов статистической обработки – дискриминантного анализа, метода volcano plot, ROC-анализа позволило выделить конкретные ЖК и их соотношения для достаточно точной дифференциальной диагностики стеатоза и стеатогепатита.

Измененный липидный профиль при НАЖБП позволяет предположить, что изменения концентрации и качества липидов в клеточных мембранах могут повлиять на патогенез и прогрессирование стеатоза или стеатогепатита [16][17].

Специфические ЖК являются важными медиаторами печеночной липотоксичности, которые активируют лизосомально- и митохондриально-зависимые пути апоптоза, а также стресс эндоплазматического ретикулума [18][19]. Некоторые ЖК не оказывают токсического воздействия на печень. Добавление мононенасыщенной олеиновой кислоты в эксперименте приводило к безопасному накоплению триглицеридов в клетках печени, в отличие от насыщенной пальмитиновой кислоты [20]. H.B. Deepak и соавт. [21] получили аналогичные результаты, применяя сочетание олеиновой и пальмитиновой кислот.

При анализе профиля ЖК наиболее значимые различия получены для НЖК (как суммарного, так и отдельных ЖК), концентрация которых была выше в группе стеатогепатита при снижении мононенасыщенной пальмитолеиновой С16:1;9 и ПНЖК, что, вероятно, патогенетически значимо. Эти результаты согласуются с данными M. Notarnicola и соавт. [22], которые показали, что повышенное соотношение НЖК/ПНЖК в мембранах эритроцитов может быть маркером повреждения печени. Эти же авторы продемонстрировали, что изменение соотношения стеариновой и олеиновой ЖК в мембранах эритроцитов (С18:0/С18:1;с9) ассоциировано со степенью повреждения печени в связи с измененной регуляцией процессов десатурации и элонгации ЖК, что значимо в патогенезе ЖБП [22].

Вместе с тем имеются данные о протективной роли ряда насыщенных ЖК. Так, показано, что и пентадекановая (С15:0), и маргариновая (17:0) кислоты обратно ассоциированы с риском развития СД2 и сердечно-сосудистых заболеваний [23]. Более того, в экспериментах на мышах W. Yoo и соавт. [13] показали, что уровни пентадекановой (15:0), маргариновой (17:0) и пальмитэлаидиновой (16:1n-7t) кислот в сыворотке крови отрицательно коррелируют с баллонной дистрофией гепатоцитов, которая является гистологическим признаком стеатогепатита и ассоциирована с прогрессированием заболевания. По мнению R. Mayo и соавт., уровень маргариновой кислоты (С17:0) в сыворотке крови оказался самым точным маркером, позволяющим разделять простой стеатоз от стеатогепатита [24].

Сниженные уровни пальмитолеиновой кислоты (С16:1;9) сыворотки крови у пациентов со стеатогепатитом по данным настоящей работы могут быть обусловлены ее расходованием в связи с высокой активностью stearoyl-CoA desaturase-1 (SCD1) и в липогенезе de novo [25]. В экспериментах на мышах R. Guo и соавт. [26] показали, что обогащение диеты мононенасыщенными ЖК значительно усугубляло вызванную алкоголем дисфункцию печени. Авторы показали низкое содержание пальмитолеиновой кислоты (С16:1;9) в мембранах эритроцитов пациентов с тяжелой НАЖБП и предположили, что это связано с высокой активностью элонгазы 5 (Elovl5), приводящей к более высокой скорости превращения пальмитолеиновой (С16:1;9) в вакценовую кислоту (C18:1n-7c), которая ассоциирована с некровоспалительной активностью в ткани печени и степенью фиброза у пациентов с ЖБП по данным Yoo W и соавт. [13].

Исследование B. Amirkalali и соавт. обнаружило прямую связь между суммарным содержанием мононенасыщенных ЖК и уровнем провоспалительного интерлейкина 6 в сыворотке крови, который может индуцировать печеночную инсулинорезистентность [27].

Анализируя роль омега-3 ПНЖК в группах со стеатогепатитом и стеатозом печени, следует подчеркнуть ряд важных молекулярных механизмов их эффектов. Омега-3 ПНЖК, особенно эйкозапентаеновая кислота (C20:5n-3) и докозагексаеновая кислота (C22:6n-3), регулируя факторы транскрипции генов (т.е. PPARα, PPARγ, SREBP-1, ChREBP), могут контролировать ключевые пути, участвующие в метаболизме липидов в печени. Так, омега-3 ПНЖК являются мощными активаторами рецептора PPARa, который усиливает регуляцию нескольких генов, участвующих в стимуляции окисления жирных кислот, и понижает регуляцию провоспалительных генов таких цитокинов, как фактор некроза опухоли-α и интерлейкин 6. Омега-3 ПНЖК активируют рецептор PPARγ, что приводит к усилению окисления жиров и повышению чувствительности к инсулину [28].

Хотя результаты исследований, касающихся роли n-3 ПНЖК при алкогольной болезни печени, противоречивы, появляется все больше свидетельств того, что эти кислоты могут быть полезны для снижения выраженности алкогольного стеатоза и вызванного алкоголем повреждения печени посредством снижения липогенеза de novo и мобилизации липидов из жировой ткани, усиления β-окисления жирных кислот в митохондриях, уменьшения воспаления печени и окислительного стресса [29].

По данным настоящего исследования, сниженные уровни ПНЖК в сыворотке крови, преимущественно омега-3, были значимы для построения модели диагностики стеатогепатита ЖБП смешанного генеза, для эйкозапентаеновой кислоты (С20:5n-3) подобное снижение отмечено и в мембранах эритроцитов. Эти результаты согласуются с данными S. Kartsoli и соавт. [16]. Омега-3 ПНЖК могут ингибировать арахидоновый каскад конкурентно антагонизирующими ферментами (дельта 6- и дельта-5-десатуразы, циклооксигеназы и липоксигеназы), тем самым обеспечивая противовоспалительные эффекты, ингибируя синтез воспалительных медиаторов арахидоновой кислоты и тромбоксана A2 [29].

Результаты исследования Y. Zhou и соавт. [30] показали снижение уровней эйкозапентаеновой (20:5n-3) и докозагексаеновой (22:6n-3) кислот в ткани печени пациентов с НАЖБП. W. Yoo и соавт. [13] выявили снижение циркулирующих уровней другой n-3 ПНЖК, докозапентаеновой (22:5n-f3), у пациентов с НАСГ с различной степенью фиброза печени. V. Nobili [31] было показано, что докозагексаеновая кислота у детей с ЖБП может модулировать активацию клеток – предшественников печени, выживаемость гепатоцитов и поляризацию макрофагов посредством взаимодействия с GPR120 и подавления NF-κB, что существенно снижает степень воспаления в печени. По данным M.H. Spooner и соавт. [32] и E. Scorletti и соавт. [33], добавление n-3 ПНЖК может уменьшить жировые отложения в печени без снижения степени фиброза печени

M. Wang и соавт. [34] показали влияние n-3 ПНЖК на снижение некровоспалительных нарушений при алкогольном стеатозе печени в экспериментальных моделях посредством механизма ингибирования этанол-индуцированного липолиза жировой ткани через ось PDE3B-AMPK.

Настоящее исследование имеет ряд ограничений: небольшой объем выборки, включение в исследование только лиц мужского пола, использование ActiTest для разделения пациентов на группы с различной некровоспалительной активностью. Однако полученные результаты следует считать перспективными для будущих исследований по использованию ЖК сыворотки крови и мембран эритроцитов в качестве неинвазивных маркеров стеатогепатита, в том числе на больших группах больных с ЖБП, у пациентов с разной биохимической активностью, степенью фиброза печени, некровоспалительной активностью, подтвержденной гистологически.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Таким образом, наличие стеатогепатита по сравнению со стеатозом (на основании данных ActiTest) у пациентов с ЖБП смешанного генеза (метаболическая и алкогольная) с нормальной активностью трансаминаз ассоциировано с более высокими уровнями сывороточных стеариновой (С18:0), арахиновой (С20:0) кислот, соотношения НЖК/ПНЖК и более низкими – ПНЖК, маргариновой (С17:0), суммарного содержания эйкозапентаеновой (С20:5n-3) и докозагексаеновой (С22:6n-3), суммы всех омега-3 ПНЖК в сыворотке крови, а также эритроцитарными и сывороточными уровнями эйкозапентаеновой (С20:5n-3) кислоты. Модель, включающая уровни данных жирных кислот, обеспечила AUC 0,827, чувствительность 82,2%, специфичность 80,7% в различении стеатогепатита и стеатоза печени.