Preview

Сеченовский вестник

Расширенный поиск

Структурные изменения мышечной ткани наружного сфинктера прямой кишки на фоне экспериментальной андрогенной недостаточности

https://doi.org/10.47093/2218-7332.2023.14.3.45-53

Содержание

Перейти к:

Аннотация

 Цель. Изучить гистологическое и ультрамикроскопическое строение поперечнополосатой мышечной ткани наружного сфинктера прямой кишки (НСПК) половозрелых крыс-самцов в условиях экспериментальной андрогенной недостаточности.

Материалы и методы. Исследование выполнено на 10 лабораторных крысах-самцах в возрасте 8 месяцев, которые были рандомно разделены на 2 группы по 5 в каждой. Экспериментальной группе проводили двухстороннюю орхиэктомию для формирования дефицита тестостерона. На 45-е сутки крыс выводили из эксперимента. Проводили исследование концентрации тестостерона, гистологических срезов НСПК с помощью световой микроскопии и ультрамикроскопии. Определяли диаметр мышечных волокон и толщину эндомизия, площадь мышечных волокон, соединительной ткани, миофибрилл и цитоплазмы, выявление гранул гликогена в цитоплазме и межмиофибриллярном пространстве, а также изменения в митохондриях.

Результаты. В экспериментальной группе на 45-е сутки после кастрации уровень тестостерона был в 2,5 раза ниже, чем в контрольной группе: 2,69 (2,52; 2,73) нмоль/л vs. 7,20 (6,83; 7,21) нмоль/л; р = 0,008. При проведении морфометрического анализа установлено, что в группе после кастрации диаметр мышечных волокон был статистически значимо меньше, чем в контрольной группе: 6,56 (3,96; 7,24) мкм vs. 9,52 (8,88; 10,44) мкм; р < 0,001, при этом в экспериментальной группе толщина эндомизия была больше: 3,34 (3,11; 3,78) мкм vs. 1,62 (1,51; 1,86) мкм; р < 0,0001. Отношение «площадь мышечных волокон / площадь соединительной ткани» было статистически значимо ниже в группе после кастрации: 1,64 (1,50; 1,78) vs. 4,00 (3,17; 5,25); р < 0,0001. Отношение «площадь миофибрилл / площадь цитоплазмы» изменялось в экспериментальной группе в сторону преобладания цитоплазмы: 0,79 (0,67; 0,79) vs. 5,25 (5,25; 7,33); р < 0,0001. С увеличением объема цитоплазмы наблюдался рост количества гранул гликогена; выявлялись патологические формы митохондрий: набухание, деструкция крист и вакуолизации их матрикса.

Заключение. В поперечнополосатой скелетной мышечной ткани НСПК в условиях дефицита тестостерона наряду с атрофическими процессами формируются компенсаторно-приспособительные механизмы, направленные на восстановление ее метаболической и функциональной организации.

Список сокращений:

  • НСПК – наружный сфинктер прямой кишки

Гипогонадизм – это клинический и биохимический синдром, связанный с низким уровнем тестостерона, а также нечувствительностью рецепторного аппарата к андрогенам, который может оказывать негативное воздействие на множество органов и систем, ухудшая качество жизни1. Первичная форма гипогонадизма связана с недостаточной функцией семенников, вследствие чего уровень тестостерона в мужском организме снижается. Наиболее простым экспериментальным способом формирования первичного гипогонадизма является двусторонняя орхиэктомия.

Известно, что андрогенный дефицит распространен среди значительной части мужского населения. По данным исследований, проведенных в Европе и США, распространенность гипогонадизма среди мужчин среднего и старшего возраста варьирует от 2,1 до 12,8%, более высокие показатели распространенности отмечены среди пациентов с сопутствующими заболеваниями, такими как сахарный диабет 2-го типа – 51% и ожирение – от 15 до 78,8% [1].

Тестостерон, представляющий собой анаболический стероидный гормон, важен не только для процессов полового созревания, сексуальной активности и воспроизводства потомства, но и других процессов, в частности формирования и поддержания скелетной мышечной ткани [2]. В мышечных тканях тестостерон стимулирует синтез белков и ингибирует их дегенерацию, стимулирует коммитирование мезенхимальных плюрипотентных клеток в миогенную линию и повышает синтез сократительных белков, что способствует гипертрофии мышечных волокон [3–5]. Литературные данные указывают на взаимосвязь между низким уровнем андрогенов в сыворотке крови и возрастной потерей скелетной мышечной массы (саркопенией) [6][7].

Одной из нерешенных клинических проблем служит фекальная инконтиненция, характеризующаяся нарушением работы наружного сфинктера прямой кишки (НСПК), состоящего из поперечнополосатых мышц [8]. В модели фекальной инконтиненции, созданной после овариоэктомии на крысах-самках, показано увеличение толщины мышц анального сфинктера после введения тестостерона [9]. При этом вопрос об изменениях в структуре и метаболических процессах в НСПК в условиях дефицита тестостерона остается малоизученным.

Цель исследования: изучить микроскопическое и ультрамикроскопическое строение поперечнополосатой мышечной ткани НСПК лабораторных половозрелых крыс-самцов в условиях экспериментальной андрогенной недостаточности.

МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ

Эксперимент проводился в Институте экспериментальной медицины и биотехнологий ФГБОУ ВО «Самарский государственный медицинский университет» Минздрава России на белых лабораторных крысах.

Для исследования влияния дефицита тестостерона на морфологическое строение НСПК брали 10 здоровых половозрелых самцов крысы в возрасте 8 месяцев массой 300–350 г. Животные содержались в полипропиленовых клетках с гранулированной подстилкой в постоянно контролируемой среде: температура 22 ± 1 °C, влажность 55 ± 10%, 12/12-часовой цикл свет/темнота, и имели свободный доступ к пище и воде.

Самцов во временной точке 1 разделили рандомно на 2 группы по 5 крыс в каждой: интактную (контрольную) и экспериментальную с моделированной андрогенной недостаточностью. Последнюю создавали путем двухсторонней кастрации (рис. 1). Все оперативные вмешательства на животных проводились под внутримышечным наркозом смеси анестетиков тилетамина с золазепамом (Virbac C.A., Франция) в дозировке 15 мг/кг веса и ксилазина гидрохлорида (Bioveta, Чешская республика) в дозировке 6 мг/кг веса. Далее животных фиксировали на операционном столе, проводили рассечение мошонки, извлекали семенник, накладывали лигатуру вокруг семенных канатиков и пересекали их.

В точке 1, на 30-е (точка 2) и 45-е сутки (точка 3) после проведения орхиэктомии определяли концентрацию тестостерона в сыворотке крови крыс с помощью иммунохемилюминисцентного анализа (ACCESS 2, Beckman Coulter Inc, США) (рис. 1).

РИС. 1. Схема эксперимента: изучение наружного сфинктера прямой кишки
после моделирования андрогенной недостаточности у половозрелых крыс-самцов.
FIG. 1. Experimental design: study of the external anal sphincter
after modeling androgen deficiency in mature male rats.

Примечание: НСПК – наружный сфинктер прямой кишки.
Note: EAS – external anal sphincter.

Забор материала для морфологического изучения осуществляли на 45-е сутки моделированного гипогонадизма после медикаментозной эвтаназии посредством внутрисердечной инъекции препаратов, использованных в точке 1 для наркоза, в летальных дозах. После отделения кожной части анального отверстия и выделения прямой кишки нижнюю треть фиксировали в 10% нейтральном формалине на фосфатном буфере (рН 7,4), обезвоживали в серии спиртов возрастающей концентрации: 30º, 50º, 70º, 90º, 96º (I), 96º (II) до абсолютного спирта и заливали в парафин. Гистологические срезы получали толщиной 5–7 мкм на ротационном микротоме Sakura Accu-Cut SRM 200 (Япония) и окрашивали по стандартной методике гематоксилином и эозином

Гистологические препараты просматривали в световом микроскопе Leica DM3000 (Германия), снабженным цифровой камерой и программой для проведения линейных измерений. Определяли диаметр мышечных волокон и толщину эндомизия; с использованием планиметрической (25-точечной) сетки Г.Г. Автандилова методом гистостереометрии изучалась площадь мышечных волокон и соединительной ткани.

Для ультраструктурного анализа материал фиксировали в 1% глутаровом альдегиде (рН 7,4) в течение 12 часов. Далее материал переносили в 2,5% раствор глутарового альдегида на 4 часа, затем на 2 часа помещали в 1% тетраокись осмия. Обезвоживание проводили в серии спиртов возрастающей концентрации и в окиси пропилена, после чего заливали в эпоксидные смолы. Ультратонкие срезы образцов толщиной 60–80 нм получали на микротоме Leica UC7 (Германия), помещали на медные сеточки и окрашивали 20 минут насыщенным раствором уранилацетата и 5 минут цитратом свинца. Исследование методом просвечивающей электронной микроскопии проводили на электронном микроскопе Hitachi HT 7700 Exalens (Hitachi High-Tech Corporation, Япония) на базе лаборатории «Электронная микроскопия» междисциплинарного центра «Аналитической микроскопии» Казанского федерального университета. Ультраструктурное исследование мышечных волокон включало в себя оценку площади миофибрилл и цитоплазмы, выявление гранул гликогена в цитоплазме и межмиофибриллярном пространстве, а также определение изменений в митохондриях.

Статистический анализ

Непрерывные данные, полученные в ходе исследования, представлены в виде медианы и интерквартильного размаха (25-й; 75-й процентили). Для определения статистической значимости различий между значениями в экспериментальной группе и группе контроля использовали непараметрический критерий Манна – Уитни. Различия считали значимыми при p < 0,05.

Статистический анализ данных выполнен при помощи программы IBM SPSS v.23.0 (SPSS: An IBM Company, США).

РЕЗУЛЬТАТЫ

Исходный уровень тестостерона в обеих группах не отличался. В экспериментальной группе после кастрации уровень тестостерона снизился к 30-м суткам в 2,5 раза и далее не изменялся до 45 суток, в контрольной группе концентрация тестостерона не изменялась на протяжении всего эксперимента (табл.).

Таблица. Концентрация тестостерона и изменения
в наружном сфинктере прямой кишки крыс-самцов
в модели гипогонадизма

Table. Testosterone concentration and changes
in the external anal sphincter of male rats
in a model of hypogonadism

Параметр / Parameter

Экспериментальная группа / Experimental group

Контрольная группа /
Control group

Значение р /
p value

Тестостерон, нмоль/л / Testosterone, nmol/l

     

исходно / initially

6,86 (6,75; 7,15)

7,19 (6,85; 7,29)

0,421

через 30 дней / in 30 days

2,77 (2,65; 2,79)a

7,23 (6,80; 7,24)

0,008

через 45 дней / in 45 days

2,69 (2,52; 2,73)a

7,20 (6,83; 7,21)

0,008

Диаметр мышечных волокон, мкм / Diameter of muscle fibers, µm

6,56 (3,96; 7,24)

9,52 (8,88; 10,44)

<0,001

Толщина эндомизия, мкм / Endomysium thickness, µm

3,34 (3,11; 3,78)

1,62 (1,51; 1,86)

<0,0001

Площадь мышечных волокон, % / Muscle fiber area, %

62 (60; 64)

80 (76; 84)

<0,0001

Площадь соединительной ткани, % / Connective tissue area, %

38 (36; 40)

20 (16; 24)

<0,0001

Площадь мышечных волокон / площадь соединительной ткани / Muscle fiber area / connective tissue area

1,64 (1,50; 1,78)

4,00 (3,17; 5,25)

<0,0001

Площадь миофибрилл, % / Myofibril area, %

44 (40; 44)

84 (84; 88)

<0,0001

Площадь цитоплазмы, % / Cytoplasm area, %

56 (56; 60)

16 (12; 16)

<0,0001

Площадь миофибрилл / площадь цитоплазмы /
Myofibril area / Cytoplasm area

0,79 (0,67; 0,79)

5,25 (5,25; 7,33)

<0,0001

Примечание: а – р < 0,01 при сравнении с исходным уровнем.
Note: a – p < 0.01 compared with the initial level.

При светооптическом исследовании образцов обнаружено, что состав наружного сфинктера прямой кишки, имеющего общее строение с мышечной тканью локомоторного типа и представленного поперечнополосатой мускулатурой, отличается по количеству мышечных волокон и интерстиция у экспериментальной и контрольной групп животных (рис. 1).

При морфометрии диаметр мышечных волокон НСПК у животных с экспериментально смоделированным гипогонадизмом был в 1,5 раза меньше диаметра мышц аналогичного участка контрольной группы (табл.).

Уменьшение диаметра мышечных волокон у экспериментальной группы крыс-самцов сочеталось с увеличением толщины эндомизия, которая в 2 раза превышала аналогичные значения в контрольной группе (табл.). По клеточному составу различий в исследованных образцах эндомизия не обнаружено, он был представлен рыхлой соединительной тканью.

У крыс с моделированным дефицитом тестостерона площадь мышечной ткани была меньше в 1,3 раза, а соединительной ткани – в 1,9 раза больше по сравнению с таковым у животных контрольной группы. Изучение соотношения «площадь мышечных волокон / площадь соединительной ткани» в области НСПК показало, что в экспериментальной группе оно было в 2,5 раза меньше, чем в контрольной.

При ультраструктурном исследовании поперечнополосатой мышечной ткани НСПК получены следующие данные: у животных экспериментальной группы площадь миофибрилл была меньше в 1,9 раза, а площадь цитоплазмы больше в 3,5 раза аналогичных показателей в контрольной группе. Соотношение «площадь миофибрилл / площадь цитоплазмы» было в 6,6 раза меньше в экспериментальной группе по сравнению с контрольной (табл.).

В мышечных волокнах экспериментальной группы с увеличением объема цитоплазмы наблюдался рост количества гранул гликогена, который располагался повсеместно: между миофибриллами, между миофиламентами и в пространстве вокруг ядра. Наряду с этим выявлялись патологические формы митохондрий: чаще всего встречались изменения в виде набухания, деструкции крист и вакуолизации их матрикса (рис. 3).

РИС. 2. Микроскопическая картина
поперечнополосатой мышечной ткани
наружного сфинктера прямой кишки у крыс
на 45-е сутки моделированного гипогонадизма.
Ув. 1000, об. 100, ок. 10.
Тонкие стрелки – мышечные волокна, толстые стрелки – интерстиций.
А – контрольная группа.
B – группа с экспериментальным гипогонадизмом на 45-е сутки.

FIG. 2. Microscopic image of striated muscle tissue
of the external anal sphincter in rats
on the 45th day of simulated hypogonadism.
Magnification 1000, ob. 100, oc. 10.
Thin arrows – muscle fibers, thick arrows – interstitium.
А – control group.
B – group with experimental hypogonadism on day 45.

РИС. 3. Ультрамикроскопическая картина
поперечнополосатой мышечной ткани
наружного сфинктера прямой кишки у крыс
на 45-е сутки моделированного гипогонадизма.
А – контрольная группа (ув. 12 000);
В – группа с экспериментальным гипогонадизмом на 45-е сутки (ув. 20 000).
Многочисленные гранулы гликогена в цитоплазме
и межмиофибриллярном пространстве (стрелка);
C – группа с экспериментальным гипогонадизмом на 45-е сутки (ув. 20 000).
Изменения в митохондриях: набухание, деструкция крист
и вакуолизации матрикса (стрелка).

FIG. 3. Ultramicroscopic image of striated muscle tissue
of the external anal sphincter in rats
on the 45th day of simulated hypogonadism.
A – control group (magnification 12 000);
В – group with experimental hypogonadism on day 45 (magnification 20 000).
Numerous glycogen granules in the cytoplasm and intermyofibrillar space (arrow);
C – group with experimental hypogonadism on day 45 (magnification 20 000).
Changes in mitochondria: swelling, destruction of cristae
and vacuolization of the matrix (arrow).

ОБСУЖДЕНИЕ

Результаты исследования как на светооптическом, так и на ультрамикроскопическом уровнях показали, что в организме половозрелых крыс-самцов на 45-е сутки моделированного гипогонадизма с лабораторно подтвержденным дефицитом тестостерона (концентрация ниже группы контроля в 2,5 раза) происходит уменьшение диаметра поперечнополосатых мышечных волокон НСПК в 1,5 раза по сравнению с контрольной группой. Вероятно, в ответ на атрофические изменения в мышечных волокнах в качестве компенсации потери объема мышечной ткани увеличивается количество соединительной ткани в интерстиции в 2 раза по сравнению с контрольной группой.

Продемонстрированная в нашей работе атрофия мышечных волокон наружного сфинктера прямой кишки в условиях дефицита тестостерона объясняется анаболическим действием гормона на скелетную мышечную ткань, содержащую огромное количество андрогеновых рецепторов. В условиях андрогенного дефицита, по-видимому, замедляется синтез белков (строительного компонента миофибрилл) в мышцах [10].

Наряду с уменьшением количества миофибрилл и нарушением связей между миофиламентами происходит нарушение строения митохондрий, которые обеспечивают снабжение мышечного волокна энергией в виде АТФ, свободные пространства саркоплазмы заполняются гранулами гликогена. Все эти процессы могут быть свидетельством компенсаторно-приспособительных механизмов, возникающих в исчерченной мышечной ткани НСПК при дефиците тестостерона.

Спектр изменений митохондрий, наблюдаемых в экспериментальной группе (набухание, деструкция крист и вакуолизация матрикса), может быть следствием нескольких факторов, возникающих в ответ на недостаток тестостерона. Во-первых, в научной литературе есть данные о том, что дефицит тестостерона вызывает снижение катаболизма энергетических субстратов (глюкозы и жирных кислот) в митохондриях во время производства АТФ и тепла. В результате в ответ на избыток энергии в виде топливного субстрата, накапливающегося в цитоплазме мышечных волокон, может нарушаться структура митохондрий. Во-вторых, одним из факторов, вызывающих нарушение строения и функционирование митохондрий, является гипоксия. Известно, что эритропоэз – тестостеронзависимый процесс [11]. Поскольку при снижении концентрации андрогенов после кастрации происходит уменьшение активности эритропоэза, это, безусловно, приводит к снижению количества доставляемого кислорода и, следовательно, гипоксии клеток. При гипоксии происходит подавление дыхательной цепи в пользу гликолиза, что, в свою очередь, приводит к закислению среды, перегрузке натрием, снижению накопления кальция и нарушению выработки АТФ. Все эти процессы, возникающие в митохондриях в ответ на гипоксию, ведут к увеличению проницаемости внутренней мембраны и в дальнейшем к деструкции или набуханию митохондрий [12]. Наконец, еще одним фактором, который может спровоцировать нарушение структуры митохондрий, является увеличение содержания активных форм кислорода с понижением концентрации андрогенов, которые усиливают окислительное повреждение дыхательной цепи [13].

Ранее было показано, что в ответ на снижение уровня андрогенов мышечные волокна теряют свою массу и частично замещаются жировой тканью, но после введения заместительной терапии доля мышечной массы восстанавливается [14][15].

Действительно, полученная нами микроскопическая и ультрамикроскопическая картина при гипогонадизме подтверждает вероятность атрофических изменений в мышечных волокнах, что проявляется в частичной потере миофибриллярного аппарата и замещении его соединительной тканью.

Наши данные об увеличении количества гликогена в мышечных волокнах при гипогонадизме разнятся с данными литературы, которые сообщают о возможном снижении чувствительности клеток к инсулину при дефиците тестостерона, в связи с чем прекращается поступление глюкозы внутрь клеток и, соответственно, прекращается образование внутриклеточного гликогена [16]. С другой стороны, увеличение количества гликогена и дистрофические изменения в митохондриях в мышечной ткани при снижении тестостерона являются свидетельством преобладания анаэробного типа энергетического обмена и, следовательно, перестройки метаболического профиля, что, скорее всего, служит признаком адаптивных изменений.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В условиях смоделированного дефицита тестостерона в период половой зрелости крыс-самцов в поперечнополосатой мускулатуре НСПК наряду с атрофическими процессами развиваются компенсаторно-приспособительные процессы, направленные на восстановление метаболической и функциональной организации. Полученные результаты вносят вклад в понимание механизмов развития фекальной инконтиненции в условиях андрогенного дефицита и могут служить основой для проведения дальнейших исследований.

ВКЛАД АВТОРОВ

А.С. Пронина внесла значительный вклад в разработку концепции идеи, проведение эксперимента и обработку данных, статистическую обработку результатов исследования, подготовку рукописи. Г.Н. Суворова внесла основной вклад в разработку концепции идеи и методологии проведения эксперимента, а также написание текста рукописи. Н.Н. Вологдина участвовала в обработке данных и редактировании текста статьи. Все авторы утвердили окончательную версию статьи.

AUTHOR CONTRIBUTIONS

Antonina S. Pronina: study concept and design, acquisition of data, analysis and interpretation of data, statistical analysis, drafting of the manuscript. Galina N. Suvorova: study concept and design of the experiment, drafting of the manuscript. Natalya N. Vologdina: analysis and interpretation of data, drafting of the manuscript. All authors approved the final version of the publication.

1. Дедов И.И., Мокрышева Н.Г., Мельниченко Г.А. и др. Рекомендации по диагностике и лечению дефицита тестостерона (гипогонадизма) у мужчин. ФГБУ «Эндокринологический научный центр» Минздрава России. 2016. С. 19. https://www.endocrincentr.ru/sites/default/files/specialists/science/clinic-recomendations/hypogon.pdf?ysclid=lneu1n3onn251612089 (дата обращения: 03.08.2023).

Список литературы

1. Zarotsky V., Huang M-Yi., Carman W., et al. Systematic literature review of the epidemiology of nongenetic forms of hypogonadism in adult males. Journal of Hormones. 2014; 190347: 1–17. https://doi.org/10.1155/2014/190347

2. Paez H.G., Pitzer C.R., Alway S.E. Age-related dysfunction in proteostasis and cellular quality control in the development of sarcopenia. Cells. 2023 Jan 7; 12(2): 249. https://doi.org/10.3390/cells12020249. PMID: 36672183

3. Ghaibour K., Schuh M., Souali-Crespo S., et al. Androgen receptor coordinates muscle metabolic and contractile functions. J Cachexia Sarcopenia Muscle. 2023; 14(4): 1707–1720. https://doi.org/10.1002/jcsm.13251. PMID: 37208984

4. Howard E.E., Shankaran M., Evans W.J., et al. Effects of testosterone on mixed-muscle protein synthesis and proteome dynamics during energy deficit. The Journal of Clinical Endocrinology & Metabolism. 2022; 107(8): 3254–3263. https://doi.org/10.1210/clinem/dgac295. PMID: 35532889

5. Bond P., Smit D.L., de Ronde W. Anabolic-androgenic steroids: How do they work and what are the risks? Front Endocrinol (Lausanne). 2022 Dec 19; 13: 1059473. https://doi.org/10.3389/fendo.2022.1059473. PMID: 36644692; PMCID: PMC983761

6. Shigehara K., Kato Y., Izumi K., Mizokami A. Relationship between testosterone and sarcopenia in older-adult men: a narrative review. J Clin Med. 2022 Oct 20; 11(20): 6202. https://doi.org/10.3390/jcm11206202. PMID: 36294523; PMCID: PMC9605266

7. Tian X., Lou S., Shi R. From mitochondria to sarcopenia: role of 17β-estradiol and testosterone. Front Endocrinol (Lausanne). 2023 Apr 20; 14: 1156583. https://doi.org/10.3389/fendo.2023.1156583. PMID: 37152937

8. Knowles Ch.H., Dinning P., Scott S.M., et al. New concepts in the pathophysiology of fecal incontinence. Annals of Laparoscopic and Endoscopic Surgery. 2022; 7: 15. https://dx.doi.org/10.21037/ales-2022-02.

9. Şenyuva İ., Acar D.B., Demirel H.H., Tunç E. Effects of testosterone treatment on anal sphincter damage repair in ovariectomized rats. Turk J Med Sci. 2023 Apr; 53(2): 475–485. https://doi.org/10.55730/1300-0144.5607. Epub 2023 Apr 19. PMID: 37476872

10. Howard E.E., Margolis L.M., Berryman C.E., et al. Testosterone supplementation upregulates androgen receptor expression and translational capacity during severe energy deficit. Am J Physiol Endocrinol Metab. 2020; 319(4): E678–E688. https://doi.org/10.1152/ajpendo.00157.2020. Epub 2020 Aug 10. PMID: 32776828

11. Yin L., Luo M., Wang R., et al. Mitochondria in sex hormone-induced disorder of energy metabolism in males and females. Front Endocrinol (Lausanne). 2021; 20(12): 749451. https://doi.org/10.3389/fendo.2021.749451. PMID: 34987473; PMCID: PMC8721233

12. Al-Sharefi A., Mohammed A., Abdalaziz A., et al. Androgens and anemia: current trends and future prospects. Front Endocrinol (Lausanne). 2019; 14(10): 754. https://doi.org/10.3389/fendo.2019.00754. PMID: 31798530

13. Bouhamida E., Morciano G., Perrone M., et al. The interplay of hypoxia signaling on mitochondrial dysfunction and inflammation in cardiovascular diseases and cancer: from molecular mechanisms to therapeutic approaches. Biology (Basel). 2022; 12; 11(2): 300. https://doi.org/10.3390/biology11020300. PMID: 35205167

14. Gharahdaghi N., Rudrappa S., Brook M.S., et al. Testosterone therapy induces molecular programming augmenting physiological adaptations to resistance exercise in older men. J Cachexia Sarcopenia Muscle. 2019; 10(6): 1276–1294. https://doi.org/10.1002/jcsm.12472. Epub 2019 Sep 30. PMID: 31568675

15. Kruse R., Petersson S.J., Christensen L.L., et al. Effect of longterm testosterone therapy on molecular regulators of skeletal muscle mass and fibre-type distribution in aging men with subnormal testosterone. Metabolism. 2020; 112: 154347. https://doi.org/10.1016/j.metabol.2020.154347. Epub 2020 Aug 25. PMID: 32853647

16. Лебедева Н.Б., Гофман В.В. Современные представления о роли возрастного гипогонадизма в развитии сердечно-сосудистых заболеваний. Терапевтический архив. 2021; 93(1): 79–83. https://doi.org/10.26442/00403660.2021.01.200597. PMID: 33720630. EDN: DVZZVW


Об авторах

А. С. Пронина
ФГБОУ ВО «Самарский государственный медицинский университет» Минздрава России
Россия

Пронина Антонина Сергеевна - соискатель ученой степени канд. биол. наук, старший преподаватель кафедры гистологии и эмбриологии 

ул. Чапаевская, д. 89, г. Самара, 443099



Г. Н. Суворова
ФГБОУ ВО «Самарский государственный медицинский университет» Минздрава России
Россия

Суворова Галина Николаевна - д-р биол. наук, профессор, заведующий кафедрой гистологии и эмбриологии

Адрес: ул. Чапаевская, д. 89, г. Самара, 443099

Tel.: +7 (927) 756-10-30



Н. Н. Вологдина
ФГБОУ ВО «Самарский государственный медицинский университет» Минздрава России
Россия

Вологдина Наталья Николаевна - канд. биол. наук, старший преподаватель кафедры гистологии и эмбриологии 

ул. Чапаевская, д. 89, г. Самара, 443099



Дополнительные файлы

1. Чек-лист ARRIVE 2.0
Тема
Тип Прочее
Скачать (150KB)    
Метаданные ▾

Рецензия

Просмотров: 732


Creative Commons License
Контент доступен под лицензией Creative Commons Attribution 4.0 License.


ISSN 2218-7332 (Print)
ISSN 2658-3348 (Online)